Психолог в Праге

– Любезнейший... Перед Вами все-таки Королева!

– Сначала разберитесь с Вашими представлениями о мире, а потом ложитесь играть!

Е. Клюев Между двух стульев.[1]

Павел Амнуэль утверждает, что научая фантастика (далее НФ), это литература, которая – создает миры[2].

А миры ли? Возможно НФ достаточно того, что она есть «литературой рассуждений» (Р. Хайнлайн) или «литературой идей» (Д. Уоллхейм), или же «литературой изменений» (Р. Кларк), и «литературой возможностей» (Р.Конквей), или «социальным экспериментом на бумаге» (А. Азимов).[3] Осознавая это, писатели и читатели НФ не ловятся на оценки типа: «чтиво, которое можно охарактеризовать как «психологический вентилятор для мозгов».[4]

Какой конструктив в том, что мы будем анализировать НФ, как литературу, которая создает миры, а не просто «изображает среду» (Б. Олдис).

Прежде всего, для тех, кто желает рассматривать НФ как литературу миропостроений, по-видимому, есть смысл говорить (думать) об образах (моделях) мира (миров). Во-первых, у читателя, в процессе чтения, создается не мир, а образ мира. Во-вторых, грех не воспользоваться наработками науки ибо встречаются среди них не такие уж и консервативные.

Насколько эти и другие, возникающие по ходу мысли, могут быть конструктивными, попробуем показать далее.

Почему построение образов миров и миров ли?

В психологии на уровне генетического анализа было показана зависимость образа от деятельности, в то время как анализ функциональный раскрыл вторичную зависимость деятельности от регулирующего ее образа, образа-гипотезы. Данный образ-гипотеза и есть образ мира, одна из функций которого предвосхищать восприятие.[5]

Попробуем проанализировать наработки науки в области построения теорий мироотображения (картин и образов мира, мировоззрения) и мироописания (моделей различных наук).

«Вы слишком скучный и все время ищите того, чего нет, – определенности»

Е. Клюев Между двух стульев.

Возможно изложенное далее покажется кому-то скучным. Согласен, но коль мы говорим о создании миров научной фантастикой, то резон проанализировать то, как сама наука отображает и описывает мир и, одновременно, как она рефлексирует этот процесс. Последнее есть методология науки, и может быть использовано в качестве основы методологии НФ.

Чтобы не погружаться в споры относительно специфики применения в данном контексте термина «мир», В. Степанов предлагает пользоваться иным названием – картина исследуемой реальности. Наиболее изученным ее образцом является физическая картина мира. Но подобные картины есть в любой науке, как только она конституируется в качестве самостоятельной отрасли научного знания.[6]

Картина реальности содержит представления: 1) о фундаментальных объектах, из которых полагаются построенными все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой; 2) о типологии изучаемых объектов; 3) об общих закономерностях их взаимодействия; 4) о пространственно-временной структуре реальности. С ней связаны различные типы теорий научной дисциплины (фундаментальные и специальные), а также опытные факты, на которые опираются и с которыми должны быть согласованы принципы картины реальности.

Существуют также более широкие формы систематизации знаний, интегративные по отношению к специальным картинам реальности? В.Степанов к ним относит общую научную картину миру, которая интегрирует наиболее важные достижения естественных, гуманитарных и технических наук. Это например, представления о кварках и синергетических процессах, о генах, экосистемах и биосфере, об обществе как целостной системе и т.п. Вначале они развиваются как фундаментальные идеи и представления, а затем включаются в общую научную картину мира.

Конкуренция различных картин реальности в рамках одной и той же науки – уже известная ситуация. В концепциях Т. Куна и И. Лакатоса эта ситуация описана в терминах «конкуренции парадигм» и «исследовательских программ». П. Амнуэль констатирует: «… развитие системы завершается, и скоро произойдет смена парадигм»[7].

НФ помогает и, в какой-то мере, обеспечивает смену парадигм. Если фантасты берутся это делать, то необходимо знать, что концепция «парадигмальности в науке» (Т. Кун) даже после дополнения и переделки, последовавших после критики многочисленных оппонентов, имела значительные недоработки. К тому же, это не единственная концепция развития науки: были «исследовательские программы» И. Лакатоса, «идеалы естественного порядка» С.Тулмина, «тематическое пространство науки» Дж. Холтона, «исследовательские традиции» Л. Лаудана. Последнее слово в методологии условно приписывают П.Фейерабенду, который считал, что теория науки занимается детскими играми, разыгрывая «войну мышей и лягушек между сторонниками Поппера и Куна», а в общем – наука, магия и религия равноправны в познании мира и представляют всего лишь разные формы идеологий.

Для реализации вклада НФ в смену научных парадигм конкретное произведение должно описывать: 1) факты реального мира, которые не вписываются в парадигму; 2) технические средства (предметный мир, созданный человеком), робота которых построена на принципах, которые не вписываются в парадигму; 3) новые теории, которые описывают факты, которые вписываются в парадигму; 4) новые теории, которые описывают факты, которые не вписываются в парадигму; 5) новые теории, которые описывают работу технических средств, робота которых построена на принципах, не вписывающихся в парадигму; и 6) место Творца в 1-5 (согласно П. Фейерабенду и П. Амнуэлю). И только тогда НФ произведение сможет выступать в роли определенной парадигмы (исследовательской программы), которая способна будет вступить в конкуренцию с существующими на данный момент научными воззрениями. В связи с этим возникает мысль о возможной линии анализа для критиков и аналитиков: конкуренция жанров фантастики как конкуренция парадигм мировидения и мироописания.

Хотя, стоит ли соревноваться с потенциальным покойником когда «Науку хоронят сами ученные»[8]. Да, хоронят. Именно ученные констатируют упадок евро-американской науки. «Западный способ познания не может быть однозначным образцом научного исследования, поскольку несмотря на все технологические достижения, он лишен космического самосознания» ... «это агрессивный стиль мышления, который в конечном счете разрушает и насилует Вселенную». Прошу обратить на это внимание, – не науки вообще, а евро-американской![9]

Речь идет не об отказе науке в праве на существование, а о том, что меняется «принцип доминантного упорядочивания культуры» в котором одновременно могут существовать множество доминант (читай также – разновидностей фантастик) при том, что невозможна «социальная конвенция в вопросе унификации систем ориентаций в мире».[10]

Вот Вам и одно из объяснений того, что фантастика современности не может быть только научной фантастикой. Получается, что …

«… смерть – это далеко не всегда нежизнь, равно как и жизнь – далеко не всегда не-смерть. Бывает смерть, которая – жизнь…»

Е. Клюев Между двух стульев.

«В науке разочаровались» и тут же читаем: «обыватель научился, не задумываясь, пользоваться ее достижениями»[11]. Далее П. Амнуэль данную мысль не развивает, попробуем сделать это мы. Кто, где и как вводит обывателя в мир новейших научно-технических достижений? Или, если по-другому сформулировать вопрос: Кто забирает хлеб у НФ? Ответ прост – реклама! Например «Будущее ближе, чем нам кажется! Современные технологии от САМСУНГ (врачей, косметологов и т.п.)». Или – «То – что за границей реальности, за границей Вашего восприятия. Телевизоры САМСУНГ». Ну и слава богу – уверенность пользователю, который не знает принципа работы устройства, – рекламой обеспечили, да и пустоты в мировоззрении относительно недоступности будущего заполнили.

Как этот механизм работает? Возможно, знание этого будет полезно писателям Научной Фантастики.

Специфика телевизионной рекламы состоит в том, что она есть гибридом телевидения и рекламы, образовывая на их пересечении собственное коммуникационное пространство – поле гиперреальности. Гиперреальность рекламы выступает миром более «настоящим», чем повседневность зрителя. Этот мир информативно-эмоционально насыщен культурными категориями Надежности, Покоя, Защищенности, Стабильности, Уверенности, Комфортности, Согласия, и насыщен более, нежели окружающая зрителя действительность.[12]

К тому же, в коммуникационном пространстве телерекламы между текстом и зрителем создается новый образ мира. Зритель наделяется всеведением и всевидением. Через владение товаром он охватывает весь мир и при этом «знание гиперреальное заполняет лакуны в знании реальном».

И становится понятным, почему, человеку, который просиживает свое свободное время у телеэкрана (зрителю), фантастика не нужна. Разве она способна обеспечить Надежность, Покой, Защищенность, Стабильность, Уверенность, Комфортность и Согласие?

У телевидения есть еще одна функция. Содержательно-смысловая структура телепередачи выступает средством формирования «образа мира» и «картин действительности», которые возникают в результате восприятия телепередач. Как отмечает один из известных исследователей массовых коммуникаций Н. Постман, если в XVIII-XIX веках общественному дискурсу в Америке были свойственны такие характерные черты, как рациональная организация, серьезность и понятность, то теперь, «под влиянием телевидения» он приобрел черты «бесформенности и абсурда».[13]

И, возможно, как следствие «Создается впечатление, что научное мировоззрение уступает место эзотерическому»[14]. Скорее всего не уступает, а работает одновременно, параллельно, если хотите. Подтверждение чему может быть тот факт, что «в Alma Mater Силиконовой долины, в штате Калифорния, профессиональных астрологов больше, чем профессиональных физиков. В Италии на 1996 год числилось только зарегистрированных около 150 тысяч магов. Они обслуживали 16 миллионов человек. Годовой доход этого профессионального сообщества составил 1,3 миллиардов лир».[15]

А что в этом плохого? Ведь XXI век – век диалога культур (В. Библер). Следует при этом отметить, что ученные высказываются об абсурдности понятия «научное мировоззрение» и, по аналогии с этими рассуждениями, можно оспаривать и понятие «эзотерическое мировоззрение». Картина мира может быть научной, эзотерической, магической и т.д. Мировоззрение несет в себе все это (у разных людей в разных пропорциях), что и обеспечивает ему возможность заполнения пустот в собственном понимании мира в ситуациях отсутствия информации о тех или иных закономерностях природы.

Индивидуальная картина мира отличается от научных сведений о мироустройстве: «Наука не может дать ответа на все вопросы, которыми она занимается, а мировоззрение может дать ответы на все вопросы, которыми оно не занимается».[16]

С построением миров как будто немножко разобрались. В чем же сила популярности и востребованности фантастики?

Для ответа на вопрос о механизмах популярности и востребованности фантастики необходимо проанализировать как работает НФ – она же мироведение и при этом, оставаясь в рамках НФ, стоит ли стремиться к «выпячиванию» (усилению прописывания) человековедения (психологии персонажей и их отношений).

Ответить на этот вопрос можно рассматривая психотерапевтическую функцию литературы и НФ в том числе. «Если реалистическая литература – это человековедение, то настоящая фантастика – это мироведение» (П. Амнуэль цитируя Г. Альтова)[17].

Если человек хочет прийти к себе, говорил В. Франкл (1990), его путь идет через мир. Это – путь жизнетворчества, в котором изменение внутреннего мира происходит через работу с внешним миром, через построение отношений с трансцендентной реальностью.[18]

Для нас является важным вопрос – почему значительная часть людей выбирает для этого НФ? Может ли быть НФ быть трансцендентной реальностью?

На это можно ответить словами М. Мамардашвили: «Мы трансцендируем, «выходим из себя» – а куда? – Никуда». В том смысле, что из этого мира выхода нет, кроме как в мир обычных вещей или в мир сверхъестественной и сверхопытной реальности, носителями которых являются мифические существа и боги».[19]

При этом мир обычных вещей стает все более тягостным, особенно для пытливых умов. Ибо, «по сведениям Э. Хирша, примерно 80% фонового знания не изменялось в течение прошедших ста лет. Таким образом, наиболее влиятельной из концепций мироустройства, основанных на объективном подходе, является консервативная и упрощенная естественнонаучная модель, относящаяся к фоновому знанию».[20]

«Никогда не следует держаться того, что каждому ясно. Нет никакого кайфа в том, чтобы повторять общепринятое»

Е. Клюев Между двух стульев.

Как можно жить в таком мире и что можно изменить в себе, выходя в «консервативную и упрощенную естественнонаучную модель, относящуюся к фоновому знанию», которая не изменялась более ста лет?

Захотели бы Вы жить в мире, в котором все взаимодействия в материальной и нематериальной сферах построены на законах науки столетней давности? И только ли на этих законах и ничего более?

Возможно кто-то и захотел бы, но вряд ли бы смог. Почему? Давайте проанализируем.

«Человек не может выскочить из мира, но на край мира он может себя поставить»[21]. И делает это посредством «пустого понятия», т.е. понятия, которое не имеет предмета. Исходя из сказанного выше, можно предположить, что Фантастика (все ее виды) вписывается в этот беспредметный, внереальный статус, который дает возможность поставить себя на границе двух (и более) миров и при этом трансцендироваться, а значит и самосозидаться.

«Весь балдеж именно в том, чтобы пребывать на границе, когда в поле твоего зрения – сразу обе стороны: два государства, две идеи, а образ, который при этом создается в воображении, – один! – это образ границы».

Е. Клюев Между двух стульев.

Что позволяет нам утверждать, что данная работа будет в первую очередь «мироведением», у которого «человековедение» поставлено на службу, т.е. выполняет подчиненную роль?

Возвращаясь к Д. Леонтьеву, мы читаем «жизнетворчество работает с самим миром, то есть оно направляет фокус внимания человека не в себя, а наружу». Если построить обратную формулировку, то мы получим: работа с самим миром, то есть направление фокуса внимания человека не в себя, а наружу и есть жизнетворчество. Почему мы можем отнести «работу» с НФ произведением к работе с миром? По определению Д. Леонтьева – «единственный позитивный критерий жизнетворческого эффекта – критерий расширения жизненного мира».

Рассмотрев далее рассуждения автора, мы найдем объяснение разделению произведений на реалистическую литературу (человековедение) и настоящую фантастику (мироведение), о котором говорил Г. Альтов. И ко всему мы еще получим объяснение психотерапевтическому эффекту НФ.

Так, Д. Леонтьев предлагает сопоставить собственно психотерапию и жизнетворчество как практики с такими двумя стратегиями создания художественных образов, как лирика и эпос.[22]

Первый из них, построенный на основе принципа вживания, когда читатель отождествляет себя с персонажем и входит «внутрь» произведения. Второй, альтернативный ему эстетический принцип – это принцип отстранения. Задача здесь противоположная – в максимальной степени дистанцировать читателя от того, что происходит.

Этим двум теоретическим принципам соответствовали существующие давно два направления искусства, обозначаемые понятиями «лирика» и «эпос». Лирический поэт «как бы предлагает читателю стать на его место и, читая его, повторно пережить то, что пережил он. Взгляд вовнутрь, через отождествление, через слияние позиций, слияние чувств. Когда поэт создает эпос, он, наоборот, предлагает читателю дистанцироваться от событий и охватить их единым взглядом с позиции, как мы сейчас говорим, отстраненной или отчужденной. Создание эпоса – это описание событий и явлений с позиции внешнего наблюдателя, когда человек становится в такое положение, он получает возможность видеть то, что из другого положения он не видит.[23]

Почему же возможны личностные изменения при работе с текстами, которые не требуют личностного погружения и участия. На этот вопрос мы также можем найти ответ у Д. Леонтьева.

Схожие изменения порождает и такая интересная и оригинальная сфера практики, как организационно-деятельностные игры. Фокус опять совершенно иной: путь ведет через решение задач, через построение отношения к предметной реальности. При этом слово «психология» в контексте работы игротехника является ругательством и все субъективные нюансы полагается выносить за скобки – таков своеобразный принцип оргдеятельностной редукции. При этом оказывается, что все равно возможно осуществить какой-то путь, который через трансценденцию приводит к личностным изменениям. В религиозной, оргдеятельностной, педагогической практике (а также в практике НФ, – В.П.) работа осуществляется не с психологической реальностью, а с иной, онтологической реальностью.

И, как результат, мы имеем дело с «библиотерапией» как формой арттерапии, которая, как и любая психотерапия, изменяет взгляд на мир.

Не только изменяет взгляды на мир реальный, а и готовит человека к будущему миру, т.е. выполняет функцию прогнозирования. Насколько НФ способна прогнозировать на данном этапе развития науки и общества и что необходимо знать для наиболее полного рельефного и объемного описания будущего мира.

Современная НФ – может быть прогнозом того, что будет с обществом и в обществе в результате тех или иных научных открытий, внедрения того или иного технического средства.

Но для этого надо знать науку в конкретной области, а также научные закономерности развития общества и закономерности развития науки вообще. Необходимо в произведении представить частные картины мира наук, достижения которых описываются, гуманитарную картину мира (для описания общества, в котором происходят события), философские основания науки общую картину мира.

А писателю прописать для себя определенную структуру, которая будет реализована в научно-фантастическом произведении и представлять определенный мир во всем его многообразии.

Структура эта должна включать в себя: 1) специфику объектов; 2) функционирование и развитие идеалов и нормативных структур науки; 3) процедуры, которые обеспечивают постижение истины; 4) влияние мировоззренческих структур, лежащих в фундаменте культуры той или иной исторической эпохи (фантастической).

Начинают закрадываться сомнения: Какими интеллектуальными особенностями и эрудицией должен обладать фантаст, чтобы описать это? И есть ли такие фантасты?

П. Амнуэль утверждает, что «есть авторы, которые понимали и понимают, как развивается наука, могли и могут воображать и описывать миры, основанные на научном методе познания мира»[24].

Кому, как не П. Амнуэлю знать об этом, ведь он принимал участие в наполнении «Фонда идей НФЛ»[25]. Правда возникают некоторые вопросы, по крайней мере у меня: 1) почему в РФ об этом сайте не упоминается, 2) может этим Фондом вообще никто не пользуется из современных НФ?

Если мы постулируем описании (построение) миров Научной Фантастикой, нам надо говорить об описаниях, которые опираются на научные методы познания, и, при этом, нам надо учитывать не только наполнение этих миров. Например, проблема бесконечностей в квантовой электродинамике[26].

Пусть будет «проблема бесконечностей в квантовой электродинамике», хотя это может быть любая научная проблема, в общем – все, что угодно. Но к этому содержанию обязательно должно быть приложено научно обоснованное описание образов (картин) этих миров, т.е. «призм», через которые эти явления воспринимаются. Или по-другому, отображаются на различных уровнях сознания (мифическом, обыденном, научном), которым и соответствуют степени жесткости типов мироописаний: а) мягкая структура мироописания (например, миф); б) структура мироописания средней жесткости (например, история); в) жесткая структура мироописания (например, наука).[27]

Построить такую систему, как следует из многочисленных публикации о состоянии НФ, дело не благодарное. И поэтому автору-фантасту, садясь за клавиатуру, ничего не остается делать, как «считать себя обязанным забыть все, что знает из новейших областей науки и техники»[28]. И это тогда, когда научный мир полон идей. П. Амнуэль предлагает попробовать построить некий прогноз и представить себе фантастический роман, в котором главным героям является некий Петя Строгов, осознавший себя человеком многомерия и сознательно владеющим всеми своими измерениями[29].

На наш взгляд, эту многомерность Пети Строгова можно рассматривать дважды. Как многомерность его картины мира (среди которых есть и мифологическая, и научная, и эзотерическая, и обыденная). При том, что высшим пилотажем саморегуляции являются осознанные переходы в состояния, регулируемые этими картинами через «центр чистого сознания».[30]

А теперь представьте, что Петя Строгов-2, не владеющим мастерством и навыками Пети Строгова-1, надумал писать научную фантастику на основе своего многомерия и в соответствии с изложенными в этой и других критических статьях замечаниями. И при этом он даже проштудировал «Фонд идей НФЛ» Генриха Альтшуллера.

Что у него получится? Реально ли ожидать успеха? Возможно именно поэтому «… нет таких произведений в современной русской фантастике – впрочем, как и в фантастике западной»[31].

Но будет ли так всегда? «Пройдет несколько десятилетий, экспонента нашего развития достигнет стадии насыщения, сломается и наступит новый этап … мы ПОЙМЕМ … ПОВЕРИМ и в конце концов ОБЪЯСНИМ. Не без помощи фантастики…».[32]